Вернуться в раздел "Книги" На главную страницу
Виктор ВЕРСТАКОВ
ПОРА, СЛАВЯНЕ
I
Нас окружили в Бамиане.
Не оторваться от земли.
Комбат сказал: "Пора, славяне".
И мы поднялись и пошли.
И даже раненые встали,
и мертвые глядели вслед.
Мы окружение прорвали,
пройдя сквозь тот и этот свет.
Потом за павшими вернулись,
их положили на лафет
и на Россию оглянулись.
Пора, славяне. Смерти нет.
3 февраля 1996
ПЕСНЯ
Посвящается 345-му парашютно-десантному
полку, первым воевавшему в Афганистане,
расформированному в Абхазии 1 мая 1998 года.
Обнимись с друзьями боевыми,
фронтовик поймет фронтовика.
Мы навек остались рядовыми
345-го полка.
Как мы были молоды в Баграме!
Как свистели пули у виска!
Как сверкало пламя, словно знамя
345-го полка!
От Саланга и до Бамиана
лезли мы по тропам в облака
сквозь рассветы алые, как раны
345-го полка.
Павшие поймут однополчане:
мы сегодня выпили слегка, –
слишком много горя за плечами
345-го полка.
Ну а тех, кто предали нас ныне,
нас и все десантные войска, –
мы их не простим уже, во имя
345-го полка.
Воевали в дальних заграницах,
и в Москву придем наверняка –
как в освобожденную столицу
345-го полка!
1 марта 1998
***
Пришел на могилу отца
над медленной русской рекою.
Дешевого выпил винца.
К плите прислонился щекою.
Услышал: «Ты жив ли, сынок?»
Подумал: почудилось, ветер.
И только в назначенный срок –
в бою, перед смертью – ответил.
29 февраля 2000
***
Зачем же ты, глупая, плачешь во сне
и видишь нерусские лица?
Пока я воюю в далекой Чечне,
с тобой ничего не случится.
Беда не придет в наш родной городок,
я это тебе обещаю.
За слезы твои, за измятый платок
я здесь никого не прощаю.
А после войны я друзей созову
и свадьбу с тобою сыграю
и целую жизнь на земле проживу.
За это я здесь умираю.
24 января 2000
***
Ведь это сердце, а не фляжка,
и не вода течет, а кровь.
Спасай, десантная тельняшка,
дай силы, женская любовь.
В чужой земле, в нерусском небе
война следила день за днем,
как на солдатском горьком хлебе
мы выживали под огнем.
Атаки, рейды и подрывы,
стук пулеметов и сердец.
Но мы с тобой остались живы,
но мы вернулись наконец.
А если снова станет тяжко,
и нас война догонит вновь, -
спасай, последняя тельняшка,
дай силы, первая любовь.
19 октября 2001
ТАНКИСТ
22 июля 1923 года
родился мой отец –
будущий танкист Великой войны,
а в детстве голубятник и шалопай,
кем и положено было быть в ту эпоху
простому русскому парню
из провинциального города Вятки.
Впрочем, Вятка тогда
называлась странным именем Киров,
а имя отца тоже было странным
для советского времени: Глеб.
Родители звали его Глебушкой,
братья – Глебкой,
на войне его звали "товарищ лейтенант"
или "эй, танкист",
или - в госпиталях – "раненый Верстаков"
Я звал его папулей.
Мы любили вечерами гулять по военным городкам
на Украине, в Германии, в Шуе,
где, кстати, он был досрочно уволен в запас
неизвестно за что
(хотя с благодарностью и ценным подарком),
как это зачастую случается в невоюющей армии.
Отец к той поре отвык от жизни без службы,
поэтому заболел и через несколько лет умер.
...В день моей свадьбы отец, крепко выпив,
несколько раз повторил:
"Лишь бы ты не увидел войны".
А я до сих пор не могу ему ничего ответить,
потому что бестолковые войны,
которые я все же увидел,
никак не сравнимы с его Великой войной.
Да и его Страну я не сохранил.
22 июля 2002
***
Сейчас бы выкупаться, что ли.
Жара, как в третий год войны.
Хлеба на Прохоровском поле
огнем июля сожжены.
С колосьев согнутых и ломких
больное падает зерно.
Неблагодарные потомки,
войну забыли мы давно.
Нет ни желания, ни силы
вернуться к подвигам отцов,
представить сердцем, как все было,
заплакать бы, в конце концов.
Другие дни, другие боли...
Зачем приехал я сюда,
зачем на Прохоровском поле
горю от зноя и стыда?
26 июля 2002
***
Осенний лист не выдержит ветров,
сорвется, улетит в чужие дали,
чтоб умереть не у родных стволов,
а в тех краях, куда его не звали.
Перегниет поверх чужой листвы,
не в прах земной, а в плесень обратится,
о нем не вспомнит родина, увы,
тем более не вспомнит заграница.
Но если семя сорвано, не лист, –
ему судьба не странника, не гостя.
Так вечно перед Родиною чист
российский воин на чужом погосте.
30 ноября 2002
***
Нас война догоняет потерей друзей,
болью ран и бессонницей злою.
Сдать бы горькую память в афганский музей
и навеки вернуться из боя.
Вот прилег на кровать, а лежишь на скале,
и от снайпера некуда скрыться.
Посмотрел на окно - там в предутренней мгле
полыхают знакомые лица.
Есть другие друзья, есть другая любовь,
перед ними ты нынче в ответе,
но былая война проступает, как кровь
сквозь бинты в полковом лазарете.
Страха нет на душе, нет на сердце вины,
да и рана давно затянулась,
но живешь, словно сам не вернулся с войны
иль она за тобою вернулась.
2 октября 2002
***
Порвались былые связи,
далеки сегодня вы:
друг – на Северном Кавказе,
ты – на севере Москвы.
У тебя кругом заботы
и по службе, и в быту,
и давненько неохота
быть у смуты на посту.
Надоело рвать рубахи
на груди в дурной войне
в Приднестровье, Карабахе,
Белом доме и Чечне.
Ты в завязке и отказе,
как в столице говорят.
Только друг-то на Кавказе.
Только русских жаль ребят.
25 декабря 2002
***
Высокое небо Кабула,
базарный жаровенный дым.
Зрачок автоматного дула
над правым плечом молодым.
Смесь желтого с острою синью –
вот преобладающий цвет.
Я только вчера из России,
мне двадцать с копейками лет.
Поэтому и по базару
еще с автоматом хожу,
на медно-чеканную тару
в немом восхищенье гляжу.
А выше – резьба минарета,
над нею – гора Асмаи…
Не думал, что вспомнится это,
когда позабылись бои.
27 декабря 2002
СЫН
Безработная ткачиха,
непутёвая чувиха,
выпьет водки — и жива
загулявшая вдова.
В городских дешёвых барах
плачет или голосит,
мужиков смущает старых,
на плечах у них висит.
Не нальют — заматерится,
стукнут — слёзы будут литься,
поцелуют — рот утрёт,
песню новую споёт:
"Я на фабрике служила,
я уделывала ткань.
изорвала себе жилы,
то ли баба, то ли рвань".
А над речкою Аргуном,
где стоит десантный взвод,
паренёк бренчит по струнам,
тоже песенку поёт:
"Я вернусь к тебе, родная,
ты заплачешь у окна.
Ты спасла меня, я знаю,
любишь ты меня одна.
На солдатскую получку
я цветов тебе куплю.
Нет тебя на свете лучше,
мама, я тебя люблю!"
3 августа 2003
***
Вороны каркали всю ночь,
качая за дорогой ветки.
Мы не могли уже помочь
ушедшей затемно разведке.
Окружена в глухом лесу,
наверно, мечется по лесу,
держа кинжалы на весу,-
там ни к чему АКМСы*.
Поднять стрельбу, рвануться к ней –
разведка не простит нам это,
хоть мы и ляжем рядом с ней
навечно, а не до рассвета.
Вот мы и курим на броне,
спокойствие изображая.
Есть кровь на мне, есть кровь на мне,
и если бы одна чужая...
7 декабря 2004
* Автомат Калашникова модернизированный складывающийся.
***
В жёлтых окнах казарм отражается Время:
не бывало в истории мирного дня.
Возвращаюсь к армейской исписанной теме, –
ах, любовь и природа, простите меня!
Босиком по песку, в сапогах по бетону
век за веком шагает военный народ,
ведь должны быть стройны на плацу батальоны,
хоть в казарму с войны ни один не придёт.
В шкурах через плечо, в латах, куртках, шинелях,
с булавою, мечом, автоматом в руках,
в пыльных бурях Афгана, в российских метелях
мы сражались в бессмертных погибших полках.
Наши крики страшны, наши лица усталы,
наши руки в крови, наши души в аду.
И потомки с обшарпанного пьедестала
сбросят наши греховные крест и звезду.
2 февраля 2004
***
Державы нет, а мы еще воюем,
надежды нет, а мы еще поем
и женщину продажную целуем, —
а где мы непродажную найдем?
Бог в отпуску, но мы идем к причастью,
разогнан полк, но мы стоим в строю
и не впадаем в страсти и мордасти, —
а как нам быть в безвыходном бою?
Нам нету дна, но и покрышки тоже,
нам гнить с хвоста, коль голова в кустах.
Нам даже в ад не угодить, похоже, —
оставшимся в России на постах.
17 февраля 2004
САПЕР
Спирту бы сейчас, хоть браги,
самокрутку табака...
"Сплав науки и отваги,
Инженерные войска!"
Далеко, в Афганистане,
духами окружены,
на горе Санги-дуздане
коротаем ночь войны.
Пулевые рикошеты
утомительно визжат.
А в России сигареты
рядом с водкою лежат...
Но саперу-лейтенанту
не до смеха, не до сна.
Поутру его таланты
пригодятся нам сполна.
И поет он, грея руки
не над миною пока:
"Сплав отваги и науки,
Инженерные войска!"
9 декабря 2004
ВОЙНУШКА
В ущельях Гиндукуша,
счет потерявши дням,
простреленную душу
влачил он но камням.
И призрак появился,
когда не мог он встать.
– Зачем ты так напился? –
спросила горько мать.
Жена в одежде вдовьей
сошла к нему во мгле.
– Целуешься до крови
ты с кем в чужой земле? –
Близка его кончина.
Темнеет небосклон.
В последнем свете сына
успел увидеть он.
Держа ружье-игрушку,
сын крикнул из огня:
– Ты почему в войнушку
играешь без меня?
6 февраля 2006
***
Как быстро забывается война,
большая или малая, любая.
Я третий тост – в молчании, до дна –
и сам порою выпить забываю.
Так было, есть и будет после нас,
все правильно и все необъяснимо.
…Зачем же разорвался тот фугас,
и пуля та не пролетела мимо?..
21 июня 2006
ПОЛКОВНИК
Ларисе Барановой-Гонченко
Ничего, что я песню спою,
одиночество ваше нарушу?
Это было в афганском краю
за высоким хребтом Гиндукуша.
Русский парень, пехотный боец
потерялся в предместьях Герата.
Не нашли его, и наконец
объявили погибшим солдата.
Нет, он выжил. Был ранен, пленен,
перешел в иноземную веру,
позабыв, что рождением он
православный и сын офицера.
А когда выходили войска
по предгорьям напротив Герата,
доносился к ним издалека
русский голос чужого солдата.
Он в динамик грозил, что Аллах
покарает неверных в дороге,
что погибнут в афганских горах
и колонны, и русские боги.
Доложили об этом в Кабул,
из Кабула полковник приехал,
встал на гребне и горько вздохнул,
услыхав дальний голос и эхо.
И сказал: "Это Ванька, мой сын.
Я родил его, я и в ответе".
И отправился в горы один,
и вернулся один на рассвете.
Передал номерной автомат
командиру походной колонны
и сказал, что предатель-солдат
похоронен у Южного склона.
А себе он оставил чалму
с пистолетною смертною раной:
"Не нужна она больше ему,
обойдется она без Ивана".
Я с полковником горькую пью
за погибших в горах Гиндукуша.
- Ничего, что я песню спою,
одиночество Ваше нарушу?
7 марта 2009
КОСМОЛОГИЯ РУССКОГО ДУХА
Памяти Э.Ильенкова
1.
Земля устанет и остынет
в неведомый далекий век,
и навсегда ее покинет
взлетевший в космос человек.
Отыщет юную планету,
где изобилен кислород,
когда ж состарится и эта, –
к другой отправится в полет.
Но всю Галактику освоя,
поймет, что некуда идти,
что излучение живое
уже не встретится в пути.
И должен он, во имя Бога
свершая выбор роковой,
не длить посмертную дорогу,
а вспыхнуть вечностью живой.
Ведь для того и создан Разум,
чтоб охладевшие миры
взорвать по Божьему приказу
для новой жизненной игры.
Родятся звезды и планеты,
на них возникнет человек,
который вновь взорвет всё это,
чтоб не прервался Божий век.
2.
Нет, не боялся страшных вопросов –
он под огнем к ним привык –
Эвальд Ильенков, русский философ,
артиллерист-фронтовик.
Грозно косою махала Старуха,
ей человек – трава.
Воин писал «Космологию духа»,
главные в жизни слова.
Пересказал бы я их без витийства,
но упростить не смог
взлет его мысли – и самоубийство
после написанных строк.
15 марта 2009
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Добывает на свалке объедки,
спит в тряпье у картонной стены
командир батальона разведки
величайшей на свете войны.
Дети предали, внуки забыли.
Может быть, он и сам виноват,
что не принял российские были
и нередко сбивался на мат.
Но зато у него есть щеночек
и друзья - городские бомжи,
он поет им про синий платочек,
он щенка обучает: "Служи!"
А еще телевизоров много
и приемников тоже полно –
все поломанные, слава Богу,
в них плеваться не запрещено.
Он себя не считает пропащим,
бросил пить и не злится уже,
чтоб во времени ненастоящем
на случайном не пасть рубеже.
Окружили - на фронте и это
с батальоном бывало не раз.
Он дождется салютной ракеты
и отдаст на атаку приказ.
Нет преграды советским героям!
Вновь он молод, прекрасен, жесток.
И бегут за ним сомкнутым строем
городские бомжи и щенок.
19 марта 2009
«МОСКВА»
Я жил тогда в погибшей роте.
Она бродила по войне
и на Кунарском повороте
случайно повстречалась мне.
О ней угрюмо поминали
в политотделах и штабах:
зазря, мол, роту потеряли,
домой отправили в гробах.
А рота выжила. Частично.
Слегка пополнена была.
И на войне я видел лично
ее посмертные дела.
В окрестностях Асадабада
она рвалась из боя в бой,
ей поквитаться было надо
с войной, врагами и судьбой.
Однажды на горушке низкой
вздремнула рота, видя сны,
но загремел динамик близкий:
- Сдавайтесь, вы окружены!-
Признаться, я струхнул немного,
но командир сказал, смеясь:
- Нас не узнали, слава Богу,
не зря мы отключали связь. -
Враги не пережили ночи.
А рота до сих пор жива,
храня в России, между прочим,
погибший позывной: «Москва».
2 апреля 2009
МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ ЛАГИДЗЕ
Что за странная надпись на гильзе
в осетинском сожженном селе:
"Минеральные воды Лагидзе" –
нацарапано, как на стекле.
Да, я помню проспект Руставели,
и Мтацминду над ним, и Куру,
и друзей, с кем в духанах шумели,
отпиваясь водой поутру –
этой самой водой минеральной
из бутылей, висящих вверх дном
в тихой лавочке, что на центральный
на проспект выходила окном.
А какие там были сиропы –
вкуса меда и цвета зари.
Это вам, господа, не Европа,
это Грузия, черт побери!
Разве мы не любили друг друга,
наших предков и наших святых,
разве не исполняли по кругу
строк и песен наивно простых?
Только странно близ новой границы,
под огнем опасаясь привстать,
"Минеральные воды Лагидзе"
на задымленной гильзе читать.
27 августа 2009
***
В полку объявили тревогу.
Отправились мы на войну
за неправославного бога
и за неродную страну.
В нас били с вершин и со склонов,
стреляли в упор и вдогон,
и скоро из трех батальонов
остался один батальон.
И всё-таки до перевала
дошли мы в указанный час,
и дел натворили немало
и вновь усмирили Кавказ.
Живые вернулись в санчасти,
больницы и госпиталя,
а тех, кому не было счастья,
укрыла чужая земля.
И новые русские парни,
отцовскую помня вину,
ждут в старенькой нашей казарме
сигнала идти на войну.
19 октября 2009
НАТАША
Война забывается, словно не наша,
а вовсе чужая была.
Но вспомнилась нынче дворняжка Наташа,
что в Афганистане жила.
Она провожала, ждала и встречала
колонны Шинданд – Кандагар.
И был удивителен нам поначалу
собачий провидческий дар.
Гудели, дымили, дрожали машины,
готовые тронуться в путь.
Наташка металась, Наташка спешила
знакомые руки лизнуть.
И вдруг у какого-нибудь бензовоза
садилась в дыму и в пыли
и громко скулила, и чистые слезы
из глаз ее мутных текли.
Нет хуже дороги, чем до Кандагара:
засады, фугасы, стрельба,
сгоревшие тенты, разбитые фары
и взрыв бензовоза – судьба.
В Шинданде Наташка еще до заставы
встречала колонну, и вновь
скулила и плакать не переставала,
что не обманула любовь.
16 сентября 2010
ПЕРЕД БОЕМ
Вечер, всплески Вечного огня,
шорох листьев, мраморные плиты.
Есть еще надежда у меня,
что и мы не будем позабыты.
Дальний наш потомок в некий год,
девушке назначивший свиданье,
к лазерным скульптурам подойдет,
сокращая время ожиданья.
Встанем, как живые, перед ним –
верю в достижения науки! –
Даже, может быть, заговорим
и протянем огненные руки.
С чудесами этими знаком,
он ответит на рукопожатье,
впрочем, глядя в сторону тайком:
не мелькнет ли дорогое платье?
Я готов хоть нынче умереть,
чтоб увидеть их перед собою...
Но сначала нужно дотерпеть
до исхода завтрашнего боя.
30 января 2011
***
С какою злобой о войне
твердят невоевавшие,
непобывавшие в огне,
в окопы непопавшие.
Для них солдаты – солдатня,
а генералы – вороны.
Они плюют средь бела дня
во фронтовую сторону:
там, дескать, дурость, кровь и грязь,
людское вырождение...
Ну что ж, придется, возвратясь,
стрелять на упреждение.
13 февраля 2011
II
Вот империи и нету.
Ошалевший от свобод
разбрелся по белу свету
русский некогда народ.
Были империалисты,
стали граждане Земли –
проститутки и таксисты,
нефтяные короли.
А причины-предпосылки
не понятны, хоть убей.
Даже не сданы бутылки,
ключ не вынут из дверей.
14 февраля 2011
***
А все же есть и первый снег,
и первый теплый дождь,
и синева июльских рек,
и желтых листьев дрожь,
и облака, что ввысь летят
на солнечном ветру,
и благодарный женский взгляд
с подушки поутру.
Есть повторенья бытия
и даже новизна.
И есть – во снах – страна моя,
Советская страна.
15 декабря 2002
***
Ваши умные беседы
надоели донельзя.
Я в провинцию уеду.
До свидания, друзья.
Там спиваются попроще
однокашники мои.
Есть ещё поля и рощи
и, простите, соловьи.
Есть река, пруды, озёра,
чтобы с удочкой сидеть,
есть такие косогоры –
опрокинется медведь.
Есть заброшенные сёла,
городские пустыри,
обезлюдевшие школы,
людные монастыри.
Есть голодные подруги:
накорми и пожалей.
Есть и я – стою в испуге
перед родиной своей.
5 июня 2003
***
Первыми погибли, как ни странно,
тренеры мои и физруки, –
силачи, романтики, титаны,
далеко ещё не старики.
С нами, непутёвой детворою,
и уроки проводя, и дни,
не считали жизнь они игрою,
в справедливость верили они.
Заросли травою стадионы,
проданы спортзалы под склады,
жизнь – и та как будто вне закона
в годы необъявленной беды.
Русские по крови и по духу,
славившие честные бои,
первыми не вынесли разруху
физруки и тренеры мои.
Погрустнели, запили, устали
связывать прогнившие концы.
Не согнулись – ведь они из стали,
а сломались верные бойцы.
11 июня 2003
***
В этом веке я жить не хочу,
тошно мне от обманов постылых.
Нет, привыкнуть к шестому лучу
на кремлевской звезде я не в силах.
11 июня 2003
В ШУЕ
Вроде такое же небо,
но любоваться нет сил.
- Дяденька, дайте мне хлеба, –
мальчик вчера попросил.
Года, пожалуй, четыре
было на вид малышу.
Господи, что в этом мире
я для себя попрошу?
Разве грехов отпущенье
что-то изменит в судьбе,
коль за Россию отмщенье
передоверю Тебе?
2 сентября 2003
В ГОРОДСКОЙ БИБЛИОТЕКЕ
Какие худенькие дети
в библиотеке городской, –
но эти плечи, шейки эти,
но этот локон над щекой...
Студентки местного педвуза
с литературою на "ты".
Какая бледненькая Муза,
какие тонкие черты.
Да, я пишу литературу –
не здесь, конечно, не сейчас,
да, я засматриваюсь сдуру
на тех, кого в бою не спас.
Учите, девочки, науки,
пишите умный реферат.
На ваши плечики и руки
простите мой повинный взгляд.
15 декабря 2003
ПРИМОРЬЕ
Два города безлюдных видел я,
в двух городах бродил я одиноко:
сначала в Припяти, где взорвалась АЭС,
затем в Приморье, где вблизи границы
дивизия стояла русских войск.
Разрушенные города не в счет, -
в Афгании, Чечне, Таджикистане
порой опустошались города
бомбежками и уличной стрельбою,
из них живые уходили прочь,
а мертвые лежали на руинах.
И это было страшно, черт возьми,
но не страшней, чем просто поле боя,
где санитары не прошли еще,
тем паче похоронные команды.
А в Припяти - ни трупов, ни руин,
лишь блок АЭС еще вдали дымился,
разрушенный от крыши как-то вкось;
я на него с высокого балкона
восьмиэтажки новенькой смотрел.
Потом зашел в большой кинотеатр –
подобных и в Москве не очень много;
пустынный зал меня не поразил,
но поразила яркая афиша
на кассовой стене: мол, завтра фильм.
Не будет никогда здесь кинофильма.
В Приморье на холмистом берегу
границами сходились три державы:
Китай, Корея и СССР, -
поэтому здесь в оные года
дивизию поставили на страже
и выстроили город для нее.
Он был пониже Припяти. (А кстати,
Чернобыль просто маленький поселок
от атомной той станции вблизи,
а для рабочих выстроен был город).
Дивизионный город был скромней:
дома пятиэтажные, не выше,
поуже улицы, тесней кинотеатр,
зато была огромной площадь в центре,
где в праздники парадом шли полки.
Мне грустно жить в больной моей стране,
я много повидал картин печальных,
включая город Припять без людей…
И все же лишь в Приморье я заплакал:
еще вчера здесь Армия стояла,
еще недавно Родина была.
19 февраля 2004
***
Я видел будущее мира,
я был телесно в нем рожден.
Меня ли испугают дыры
в материи земных времен!
Свалилась в прошлое эпоха,
пошла вразнос, пошла ко дну,
что для меня, увы, неплохо:
я понял мира глубину.
А впрочем, и пространство тоже
материи времен сродни,
и глубина в нем не похожа
на глубину в былые дни.
Вот и проваливаюсь в дыры,
тону, барахтаюсь, плыву...
Я видел будущее мира,
я помню русскую Москву.
12 декабря 2004
***
Снова чуждые народы
повстречались средь Земли,
проливая кровь, как воду, –
и забвенье обрели.
Лишь в междоусобных битвах
братья гибнут не зазря.
Помяните нас в молитвах
на Седьмое ноября.
29 января 2006
УХОД
Жить прошлым? Почему бы нет,
коль настоящее уныло,
и не погас вчерашний свет,
и не оплаканы могилы.
Суть не в слезах – они вода,
не в памяти, и не в печали,
не в том, что главное всегда
не впереди, а за плечами.
Суть в том, что жизнь вокруг мертва,
бессмысленна и пахнет плохо,
и непотребные слова
мычит гниющая эпоха.
А у тебя – бессмертный дух
и несдающееся тело.
Так выбирай одно из двух:
с эпохой ли ругаться вслух,
в живые ли уйти пределы.
5 февраля 2006
ПОСЛЕДНИЙ
Выпил водки, всплакнул под баян,
у крылечка погладил деревья
и ушел на сарматский курган
за околицу мертвой деревни.
Он лежит средь курганной травы,
намокая росой и слезами,
и не в силах поднять головы
с устремленными в небо глазами.
"Бог, – он шепчет, – Ты слышишь? Спаси".
Бог нагнулся к нему и услышал.
И последний мужик на Руси
в небо из окружения вышел.
8 февраля 2006
***
Вот уйду, а никто не заплачет.
Напишу, а никто не прочтет.
Впрочем, редко бывает иначе
с тем, кто в смутное время живет.
Надоело мне смутное время!
Или сам я ему надоел.
Угораздило ж вместе со всеми
оказаться – живым – не у дел.
Ну, садовый участок, квартира
(я ведь новую не получу),
честь семьи, отставного мундира –
эти хлопоты мне по плечу.
А в окно погляжу – где держава?
А пойду на войну – где полки?..
Вы не плачьте: имеете право.
Но прочтите две первых строки.
17 июля 2007
***
Был подвал – и тот заколотили,
негде ни согреться, ни родить.
Это о бездомных кошках. Или
все-таки о людях говорить?
Под окном мяукает котенок,
не дожить бедняге до весны.
А в подъезде греется ребенок,
умный – даже вздохи не слышны.
1 октября 2007
***
Осенью, вечером, в Шуе
улицей грязной иду,
и никуда не спешу я,
и ничего я не жду.
Впрочем, увидел мальчонку
явно детсадовских лет,
брючки на нем, рубашонка –
холодновато одет.
Из-за чужого забора
лампочка в сорок свечей
нас осветила в ту пору.
- Мальчик, ты чей?
- Я ничей.
Мы с ним покушали в баре,
я ему денежку дал.
Самостоятельный парень,
он в перекуре удрал.
Да, я напился в тот вечер,
слезы текли, как ручьи.
Впрочем, и крыть-то нам нечем:
русские мы с ним. Ничьи.
1 октября 2007
***
Я ее не спасу, проститутку.
Да она и не просит спасти.
Отчего же так странно и жутко
перекрещены наши пути?
Перед этой продажной девицей
я ни в чем не виновен, ни в чем!..
Не спасти, так хотя бы напиться
и заплакать, коснувшись плечом.
14 октября 2007
ДЕРЕВНЯ
Снегом улица заметена,
ездоку не добраться и пешему.
И такая вокруг тишина,
словно птицы – и те перевешаны.
Света нет, не вещает Москва
ни короткой волною, ни длинною,
только в печке сырые дрова
иногда прошипят по-змеиному.
Ближе к лету в столицу вернусь,
задохнусь ее дымною серою.
Обезлюдела русская Русь.
А в нерусскую Русь я не верую.
1 апреля 2009
ПРАВЕДНИК
Прокопчёный, как будто из ада,
постучался в избу поутру.
– Виктор Глебович, выпить бы надо,
а не то, понимаешь, умру. –
Я достал кой-какие закуски
и рюмашки поставил на стол.
– Дай стаканы, а то не по-русски,
извини, что незваный пришел. –
– А чего ты такой закопчёный?
– Да возился с мотором всю ночь,
аж в дыму задохнулся. А чё нам,
выпьем водочки – горести прочь. –
Он сидел в телогрейке и кепке
деревенский святой тракторист,
и стаканчик в руке его крепкой
был безгрешен, наивен, и чист.
Выпил, корочку хлеба понюхал,
со скамьи поднялся тяжело.
– Я еще покажу им разруху!
Отлегло от души, отлегло. –
9 октября 2009
* * *
Убийца комаров и мошек
с улыбкой вялой на лице
в трусах сатиновых в горошек
сижу в деревне на крыльце.
В избе одолевают мухи,
их не задушишь, не убьешь,
по «Маяку» хохмят старухи
и золотая молодежь.
Дождаться метеопрогноза,
рвануть гранатное кольцо...
Ну и вернуться под березу
на одинокое крыльцо.
Вчера давление упало
и завтра снова упадет,
ползут циклоны, как попало,
попало – задом наперед.
Возьму обрез, в Москву поеду,
на площадь Красную явлюсь,
скажу: – Вставайте, дармоеды,
освободим Святую Русь! –
Но разбегутся дармоеды,
крутя рукою у виска,
как на параде в День Победы
чужие бегали войска.
Мне жалко комаров и мошек,
порою и людишек жаль...
Вот и сижу – трусы в горошек, –
смотрю в предгрозовую даль.
3 июня 2010
ВЕТХАЯ ИСТОРИЯ
Посмотрел в окно, а там затмение,
на телеэкране тоже тьма.
Русские бездарности и гении
сходят с иудейского ума.
Экие мы вдруг ветхозаветные
в пошлую эпоху новизны,
блудники и блудницы бездетные
вавилонско-русской стороны.
Вновь о камня черепа расколоты,
вновь дымится опустевший дом.
Зря свои мечи, серпы и молоты
посдавали мы в металлолом.
Ветхая жестокая история
в лицах повторяется опять.
...В плен их брать, конечно же, не стоило.
И вдвойне не стоило спасать.
12 июня 2010
***
Земля погибнет в двадцать первом веке.
Не каркаю, а с болью говорю.
Я вижу их – отравленные реки
и радиоактивную зарю.
Война ли, астероид ли, – не важно.
Скорей всего, без видимых причин
лишится человечество однажды
своих земных телесных величин.
Еще от взгляда прячется разруха,
еще стоят деревья и дома,
но мир отравлен оскуденьем духа
и преизбытком гордого ума.
А думалось, что ум не убивает,
что выживет Земля и без души,
что вне прогресса счастья не бывает,
что все приобретенья хороши.
24 августа 2010
***
В подполе, на чердаке,
по стене наружной
бродит кто-то налегке
мне совсем не нужный.
То шуршит, а то трещит,
то грохочет жестью,
то пищит, что сообщит
важное известье.
На дворе холодный дождь,
чем и злы, похоже,
птичий вождь, мышиный вождь
и кошачий тоже.
Мышь крылечко прогрызет,
кот в дыру нагадит,
ворон клювом долбанет...
Русь и с ними сладит.
30 сентября 2010
К ЧУЖИМ
Русские уходят из Москвы.
Что же, и такое с нами было.
Пусть об этом позабыли вы,
но Россия это не забыла.
Вскоре снова запалим дома,
подорвем мосты, сады изрубим.
Пусть решит история сама:
любим мы столицу или губим.
Без Москвы Россия проживет.
Ну а вас Смоленская дорога
снова за границу уведет.
Впрочем, вас останется не много.
17 января 2011
***
Окончив суету земную,
я робко начал жизнь иную –
без упований и страстей
и политических вестей.
В деревне с именем Бирюльки
сбиваю по весне сосульки,
картошку ем, рублю дрова,
пишу заветные олова.
Без радио, без интернета,
без электрического света –
во тьме живу, хоть провода
и оживают иногда.
Зато есть озеро и поле,
а главное покой и воля,
о коих говорил поэт
тому назад две сотни лет.
Его убили на дуэли.
А я умру в своей постели
или на озере умру,
рыбача в лодке поутру.
Ну а пока живу не плохо,
вот разве что кляну эпоху,
себя, друзей, однополчан,
страну отдавших сволочам.
23 января 2011
***
Ни огонька на рейде Севастополя,
ржавеют в Морзаводе корабли.
Мы Черноморский русский флот прохлопали,
и вместе с ним шестую часть Земли.
Английский блюз плывет над Графской пристанью,
американский рок гремит в ответ,
в бинокли и прицелы смотрит пристально
от Минной стенки натовский корвет.
Я виски пью в театре драматическом,
здесь даже водки русской не дают,
а за окошком с неба звезды вычеркнул
над Панорамой праздничный салют.
Гуляют Украина и Америка,
бутылки бьют о камень мостовых.
Россия уплыла с родного берега,
без боя сдав и мертвых, и живых.
Ну что ж, вернемся под березы во поле,
Очистим в небе русскую звезду, –
она еще послужит в Севастополе
в две тысячи каком-нибудь году.
24 января 2011
***
Правда не в ненависти и не в силе.
Пусть вы у цели почти, –
кости обглоданной вами России
встанут у вас на пути.
И не помогут оружье и злато
вам на погостах земли,
где вас, иуды, спасли мы когда-то
от европейской петли.
29 января 2011
МЫ И ОНИ
Боялись атомной войны,
ракетный щит ковали,
покуда сукины сыны
на кухнях завывали.
Шестидесятники, щенки,
питавшиеся кровью
насквозь прокушенной руки,
протянутой с любовью.
Россия им была чужда,
они другой породы,
шестиконечная звезда
манила их сквозь годы.
А мы? Мы слушали их вой
и утешали даже,
свои ракеты под Москвой
еще держа на страже.
Щенки наглели и росли,
на нас со злобой глядя,
одну шестую часть Земли
гнилой слюной загадя.
И воют по ночам в Кремле,
грозя нам, что к рассвету
сгрызут на стартовом столе
последнюю ракету.
3 февраля 2011
ВАГАНЬКОВО
Памяти Юрия Казакова
К ней не расчищены дорожки.
Метелями занесена,
на схеме около сторожки
не обозначена она.
И пробираясь по сугробам,
протискиваясь меж оград,
я думаю с невольной злобой
о людях, что вдали шумят.
Им и на кладбище кумиры –
актеры, барды, трепачи,
на чьи последние квартиры
дорог протоптаны лучи.
Господь воздаст и тем и этим –
ушедшим и пришедшим к ним.
...Он тихо жил на белом свете,
высоким гением храним.
9 февраля 2011
ВНУКИ
Дети стали взрослеть рановато.
Вот играют и даже кричат, –
но внезапно глядят виновато
и совсем не по-детски молчат.
Это я замечаю по внуку,
по друзьям его лет десяти.
Тут не скука, а взрослая мука,
тут предопределенье почти.
Начинаешь дурачиться с ними,
но они не смеются в ответ.
Вспоминаю – мы были другими
на рассвете мальчишеских лет.
Почему? Потому ли, что знали,
что любимы родною страной,
что голодными будем едва ли,
что не встретимся с глупой войной?
И про деньги мы не говорили,
как они – в десять лет – говорят.
Мы над миром прекрасным парили,
внуки в темную бездну летят.
12 февраля 2011
***
Не дают с утра покоя,
лезут в душу и в окно.
- Это что у вас такое
и зачем у вас оно?
- Это, – говорят – свобода,
это рынок и права,
чтоб у русского народа
не болела голова. –
Неужели опохмелку
прямо на дом принесли?
Ну, попал я в переделку
посреди родной земли.
Дверь открыл, достал гранату,
бросил, дверь закрыл опять.
- Я не пью с утра, ребята,
если не с кем выпивать.
15 февраля 2011
III
Судьбой командовать нельзя,
жизнь переменчива.
Ищите женщину, друзья,
ищите женщину.
Она причина всех причин
одна, извечная.
И сколько б ни было мужчин, -
ищите женщину.
Ведь жизнь случайно нам дана,
а смерть – обещана,
покуда не пришла она,
ищите женщину!
11 февраля 2002
ПЫЛЬ
На улице Вихрева дом угловой,
и старый балкон над моей головой,
и утренним солнышком освещена
стоит на балконе чужая жена.
Послушайте, это не песня, а быль.
Проедет машина - поднимется пыль,
и женщина снова, как в памятный год,
из жизни моей и с балкона уйдет.
Конечно, я сам был во всем виноват,
конечно, нельзя возвратиться назад.
Но как мы посмели, но как мы смогли
расстаться с любовью в случайной пыли?
Пора здесь дорогу перегородить,
и мне бы пора перестать приходить
на улицу Вихрева к дому тому,
где я ни себя, ни ее не пойму.
4 мая 2000
***
И откуда взялась та подкова
на пустом каменистом дворе?
Это было в селе Маклаково,
в Александровском монастыре.
Не по возрасту верить в приметы,
не по чину мечтать о любви.
Догорает Господнее лето,
угасает волненье в крови.
Отчего же прерывисты речи,
и подковка забыта в руке?
Почему содрогаются плечи
и сползает слеза по щеке?
И до старости сердце готово
вспоминать, как на поздней заре
мы прощались в селе Маклаково,
в Александровском монастыре.
11, 28 ноября 2002
НЕНОВЫЙ АРБАТ
Она ни в чем не виновата,
и я ни в чем не виноват.
Идем по Новому Арбату,
горит огнем ночной Арбат.
Да, мы касаемся плечами,
мы так болтаем про любовь,
что под фонарными лучами
уже краснеет наша кровь.
Ах, если бы остановиться,
поцеловаться на виду,
чтоб нас поздравила столица
в две тысячи втором году.
Но ждут меня жена и дети,
и папа с мамой ждут ее.
Мы не хозяева на свете,
мы не арбатское жулье.
Так почему же, для чего же
она так смотрит на меня,
что вдруг покалывает кожу
виденье завтрашнего дня?
15 декабря 2002
ЧЕСТНАЯ НЕЖНОСТЬ
Те скамеечки в парках и скверах,
на бульварах и в темных дворах,
те свиданья на всхлипах, на нервах,
наводившие сладостный страх...
Это было похоже на ссоры,
это ссорами было почти,
если б не благодарные взоры
и не сдавленный шепот: "Прости".
Это было на самом пределе,
это было жестоко порой,
это было еще в самом деле
честной нежностью, а не игрой.
20 февраля 2003
***
Слетелись ворон к ворону,
черно от воронья.
А я смотрю в ту сторону,
где женщина моя.
Быть может, смерть обещана
мне в завтрашнем бою.
А я смотрю на женщину,
на женщину мою.
Не сладко и не солоно
питаюсь и живу.
А посмотрю в ту сторону,
и счастлив наяву.
– Вояка, деревенщина, –
себе я говорю.
А все-таки на женщину
любимую смотрю.
Пора вернуться ворону
в заморские края.
Я не отдам ту сторону,
где женщина моя.
21 февраля 2003
ВЫЛЕТ МОШКАРЫ
Мошка вылетела в мае.
Я влюбленных понимаю:
каждый парень с сигареткой,
каждая девчонка с веткой.
Никотин, конечно, вредный,
зелень тоже плохо рвать,
но без них как сможет, бедный,
он – ее – поцеловать?
Городок провинциальный,
поздний вечер танцевальный,
комара и мошкара
до рассвета, до утра.
Я иду, стучу в ладоши,
я без дыма, я хороший, –
жаль, не нужен никому,
даже веку своему.
Да и постарел, пожалуй...
Помнишь, как она дрожала
с позабытою в руке
веткой в этом городке?
Правда, был уже июнь...
Плюнь.
28 мая 2003
В ЕЕ КВАРТИРЕ
А дом еще не заселен,
и лифт еще не ходит,
и настроение район
унылое наводит.
Канавы, груды кирпича,
строительные краны...
На подоконнике свеча –
уже темнеет рано.
И через два десятка лет,
припомнив, что же было
той ночью? – вспоминаю свет:
как свечечка светила.
28 мая 2003
СКАМЕЙКА
Под липами школьной аллеи
скамеечка в землю вросла.
О юности я не жалею, –
спасибо за то, что была.
Знакомые инициалы
лишь ощупью вспомнились вновь.
Как долго скамья сохраняла
забытую нами любовь...
3 июня 2003
***
На пыльных бульварах московских
и на подмосковных перронах,
под сводами башен кремлевских,
в подземных электровагонах
проходит она меж скамеек,
сезонку она покупает,
смущает бойцов Мавзолея,
на плиты перрона ступает.
Я вижу ее. Пусть и редко,
но я ее вижу, как прежде,
сквозь стекла витрин и сквозь ветки,
сквозь чьи-то зонты и одежды.
Тогда я бегу по бульвару,
выпрыгиваю из вагона,
толкаю невинные пары,
врываюсь в кремлевские звоны,
хватаю бесплотную руку,
оправдываюсь, умоляю...
И как обозвать эту муку, -
не знаю.
31 июля 2003
***
Вспоминаю случайные встречи...
Неслучайными были они;
даже косноязычные речи
ничего не губили в те дни.
Вот увидел и замер в испуге:
неужели и вправду она?
Пусть шумят и друзья, и подруги, –
неземная в душе тишина.
Всё сбывается с первого взгляда,
всё понятно с улыбки в ответ.
Объясняться словами не надо,
объяснения этому нет.
А ссутулил, расправил ли плечи,
что вы оба с ней произнесли, –
не имеет значенья для встречи
посреди неслучайной Земли.
5 сентября 2003
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
В провинции встретил Надежду.
И тронули сердце мое
фигура ее и одежда,
лицо и характер ее.
Да мало ли девушек стройных,
умеющих шить и кроить,
красивых, упрямых, спокойных
случалось мне зря полюбить!
И разница возрастов тоже
успех не сулила в любви:
мурашки бежали по коже
от юных гормонов в крови.
В день первый мы просто болтали,
затем разругались шутя.
Я знаю, что эти детали
забудутся годы спустя.
В день третий о сонные вежды
споткнулся мой вспыхнувший взор…
И нет ни малейшей надежды
на эту Надежду с тех пор.
15 декабря 2003
***
Сердца ли нет у меня,
с памятью ли незадача? –
Утром Татьянина дня
я не грущу и не плачу.
Я без тебя не погиб,
ты без меня не пропала.
Давний роман не смогли б
перелистать мы с начала.
Дети, супруги, года –
сколько препятствий на страже!
В жизни земной никогда
мы не увидимся даже.
И никого не виня –
ведь не бывает иначе –
в полночь Татьянина дня
я потихонечку плачу.
25 января 2004
***
Она бесконечно чужая.
Зачем я ее провожаю?
По грязному шуйскому льду
бессмысленно с нею бреду.
У пятиэтажного дома
до боли все будет знакомо:
ее вопросительный взгляд,
и мой поцелуй невпопад,
ее неподвижные плечи,
вопрос мой о завтрашней встрече,
окно на втором этаже,
где мама мелькнула уже…
И это зовется любовью?
За это вот платится кровью –
своей ли, того паренька,
что к нам не подходит пока?
Тогда почему перед нею –
от злости, пускай, – но краснею,
и возле подъезда она
медлительна так и бледна?
3 февраля 2004
ВЗГЛЯД
Монастырь святого Саввы
на Сторожевом холме.
Позолоченные главы
в ранней зимней полутьме.
Реставрация собора
и царицыных палат,
мат рабочих, пенье хора,
ангельский усталый взгляд.
С головою наклоненной
и опущенной к плечу,
ангел милый, утомленный,-
я помочь тебе хочу.
Буду искупать печали,
причиненные тебе,
стану тем, кем был в начале
в ангельской твоей судьбе...
7 апреля 2004
***
Однажды на Старом Арбате,
напротив журнала «Москва»
мелькнуло знакомое платье
пятном, различимым едва.
И стены домов покачнулись,
и встал тротуар на дыбы,
и горько тебе улыбнулись
глаза беспощадной судьбы.
Ты выйдешь в большие поэты,
живым через войны пройдешь, -
а все-таки платьице это
и душу свою не вернешь.
17 февраля 2005
ПТИЦА
Завелась непутевая птаха
на балконе моем по весне.
Подлетает без всякого страха
и садится вплотную ко мне.
Я курю или книгу читаю,
птица смотрит и песни поет.
И напрасно шумливая стая
возвратиться подругу зовет.
Ни пшено и ни хлебные крошки
не волнуют ее, хоть убей, –
лишь смолкает, пока на окошке
не склюет их чета голубей.
Вот опять мы одни на балконе,
и опять распевает она,
светит солнце ли на небосклоне
или плавает в тучах луна.
Не пугал и не трогал я птицу,
но однажды спросил, почему
она рядом со мною садится
и поет только мне одному.
И вспорхнула она, и взлетела,
и пропала в закатном огне,
лишь послышалось мне: "Я хотела,
чтоб ты вспомнил опять обо мне".
8 февраля 2006
ЛАШКОВСКОЕ ОЗЕРО
Да разве мне тебя не жалко,
любви погубленной не жаль!..
Но эта зимняя рыбалка,
озерная тверская даль,
но эти сосны, эти ели
на заметенных берегах
но эти талые купели
от крайней лунки в двух шагах,
но этот ветер - дух свободы
и безразличия к судьбе,
и марево из дымохода
в моей незапертой избе…
В нее вернусь я на закате,
и снова печку затоплю,
и выпью водки, и некстати
припомню, что тебя гублю,
и буду охать, материться,
бить по колену кулаком,
и на рекордную плотвицу,
увы, поглядывать тайком.
4 марта 2006
***
Большая Ордынка и Устьинский мост,
туман над Москвою-рекою,
и в утреннем солнце сияние звезд
над грозным кремлевским покоем.
А я в сапогах и в шинели с ремнем,
солдатик великой державы,
в казарму свою возвращаюсь тайком –
от Балчуга вниз и направо.
Там в темном дворе, где сарай у стены,
я с крыши запрыгну в окошко,
разденусь и выставлю для старшины
напротив кровати сапожки.
Я Внутренний грубо нарушил устав
и Дисциплинарный в придачу,
с прекрасной студенткой минуты не спав
на ветхой приятельской даче.
Вошел старшина, скоро крикнут: "Подъем!"
Ну вот и финал самохода.
...Давненько сияния нет над Кремлем,
а губы доныне пылают огнем –
тем, семьдесят первого года.
24 июня 2006
***
Был дождь со снегом в праздник Покрова.
Листва была сыра, а крыши белы.
Мы говорили глупые слова
и в лужи попадали то и дело.
Она умна, красива, молода –
зачем я ей? Да и она мне тоже...
Пройдет октябрь, наступят холода.
Ну а пока гуляем иногда,
снег на ресницах, на щеках вода, –
на дождевую, впрочем, не похожа.
14 октября 2007
ДЕРЕВЕНСКИЙ РОМАНС
Не разгораются дрова,
заря не разгорается.
Ее прощальные слова
никак не забываются.
Ее слова, ее глаза,
ее дыханье знобкое,
ее горючая слеза,
ее улыбка робкая.
А разгорелись бы дрова,
заря бы разгорелася, –
куда моя бы голова,
вся жизнь куда бы делася...
1 апреля 2009
ЭЛЕГИЯ
На меня шипят поленья,
выдыхая серый дым.
Ни любви, ни вдохновенья, –
просто времяпровожденье,
как положено седым.
Взял гитару – не поется,
водку выставил – не пьется,
закурил – совсем в дыму,
позвонил – она смеется;
с кем она сейчас гуляет? –
я завидую ему.
Одинокий, мудрый, старый,
с печкой, водкой и гитарой
полон я в глуши тверской
прозаической тоской.
Впрочем, есть еще рыбалка,
но и рыбу стало жалко:
отпускаю окуней,
как подумаю о ней.
Ведь и рыба пахнет кровью,
пусть ловил ее с любовью, –
что ж о людях говорить!
Выпить, что ли? Покурить...
17 августа 2009
В ПАРИЖЕ
Мы познакомились в Париже,
и вдруг, без горечи и зла,
"А я Россию ненавижу"
она в ответ произнесла.
В кафе "Ротонда" на Монмартре
мы пили виски и крюшон,
и мир, как будто бы в театре,
был затемнен и приглушен.
Богема, торгаши, туристы,
дымя французским табаком,
нетерпеливо и нечисто
взирали на нее тайком.
Ну что ж, она была прекрасна,
и молода, и холодна,
такие женщины опасны
и беспощадны, как война.
"Да, вышла замуж за араба,
зато уехала в Париж.
Я русская, но я не баба.
Чего с презрением глядишь?"
Перевести бы мне на шутку
наш неуместный разговор,
и ту родную проститутку
не вспоминать бы до сих пор.
Она Россию ненавидит.
И всё ж в отеле, при свече,
покуда нас никто не видит,
рыдает на моем плече.
15 октября 2009
ДОСУЖАЯ МЫСЛЬ
Пусть это мысли досужие,
пусть не поэзия, но:
женщины любят оружие,
их возбуждает оно.
Вальтеры и парабеллумы
в узких ладошках держа,
разом становятся смелыми,
воинской страстью дрожа.
В тире, на стрельбище, во поле,
не попадая в мишень,
как они ножками топали! –
хочешь, уздечку надень.
Это, конечно, эротика,
в этом поэзии нет.
…Как он дымился у ротика –
выстреливший пистолет!
26 мая 2010
***
Не странно ль, что любовь земная
с любовью высшей не в ладу?
Опять иду к тебе, не зная,
куда в судьбе своей иду.
Но уж доносится небесный,
непобедимый ветерок,
любовью высшей, бестелесной
выманивая за порог.
27 августа 2010
ОДИНОЧЕСТВО
"А у меня умирает собака..."
Плачущий голос. Далекий. Родной.
Долго она собиралась, однако,
поговорить и поплакать со мной.
Что ей скажу? Тишина в телефоне.
Сколько же лет нашей вечной любви?
Вот и судьба уже вся на ладони –
Богу хоть завтра ее предъяви.
Времени нет на высокие страсти,
низкие страсти давно не к лицу,
скоро в чистилищной воинской части
строиться мне на небесном плацу.
А у нее умирает собака!..
Господи Боже, прости нам грехи.
Как же она одинока, однако,
как же дела мои в мире плохи.
18 января 2011
АЛЛЕГОРИЯ
Всем тайнам свойственна утечка.
Так и со мной произошло.
Есть в избах маленькая печка,
она-то и дает тепло.
Большая – русская – огромна,
раскинулась на треть избы,
она работает как домна
по выплавке людской судьбы.
Накормит, высушит одежды,
уложит спать, навеет сны,
вернет здоровье и надежды
средь лета, осени, весны.
Зимой она еще нужнее,
но ей тепла не уберечь,
коль не растопишь рядом с нею
вторую – маленькую – печь.
В разгар вселенского мороза
за полчаса раскалена
зимы внезапные угрозы
отводит именно она.
Пусть к вечеру опять остынет,
едва согрев судьбу и кровь.
А все ж в душе твоей не сгинет
ее недолгая любовь.
18 января 2011
ГРАММАТИКА ЛЮБВИ
Бросил на угли полено –
и не дождался огня.
Дыму в печи по колено.
Как и в душе у меня.
Страсти мои прогорели,
но же остыли пока
и в одинокой постели
грешные ломят бока.
Впрочем, и въявь много юных
в сторону смотрят мою:
я ведь играю на струнах,
я даже песни пою.
Или взаправду влюбиться,
чью-нибудь страсть поразжечь?
Но – если не разгорится,
будет дымиться, яриться,
в ласках напрасных стелиться
то до колен, то до плеч?..
18 января 2011
***
Позабыл открыть заслонку,
дым из печки повалил, –
зря я вспомнил про девчонку,
ту, что в юности любил.
Удивительное дело,
если думать не спеша:
почему стареет тело,
а не память и душа?
Для чего им возвращенье
в сумасшедшую любовь,
если прежнего волненья
не желают плоть и кровь?
Ничего, избу проветрю,
душу строго укорю,
на последнем в жизни метре
от любви не угорю.
29 января 2011
***
Спаси, Господь, от поздних встреч
с любовью позабытой.
Нам не дано себя сберечь
от старости и быта.
Вот эта женщина была
единственною в мире
и даже некогда жила
со мной в одной квартире.
Затем прошли и год, и два,
и десять лет, и двадцать.
Судьба, конечно же, права,
нам незачем встречаться.
А впрочем, в некие года
мы свидимся, пожалуй,
чтобы бесплотная рука
бесплотную пожала.
12 февраля 2011
***
Похожа на ребенка,
смешлива, хороша.
Еврейская девчонка,
восточная душа.
Ей нравятся мужчины,
шипучее вино,
старинные картины
и модное кино.
Она стихи читает
и знает наизусть,
прилюдно не впадает
в задумчивую грусть.
Кокетничает мило,
влюбляется шутя,
а все, что дальше было,
не помнит день спустя.
Освоила в спецшколе
два отчих языка.
Слегка боится боли,
и нежности – слегка.
Она всегда в ударе,
повсюду на виду...
Ну как от этой твари
я к женщине уйду?
26 марта 2011
IV
Прах во гробе не поет,
не грешит, не кается,
зелье сладкое не пьет,
не опохмеляется.
Пропускает все посты
и богослужения.
Не бывает суеты
в этом положении.
А душа на небесах
мучается, мечется,
за упокоённый прах
горькая ответчица.
4 июня 2002
ПОСЛЕ ПАСХИ
Май. Засыпанный снегом балкон.
Непогода. Безвременье. Скука.
С колокольни доносится звон,
в нем пасхальная радость и мука.
Неужели и я постарел,
ни безумства не будет, ни счастья?
Неужели весь мир отсырел,
как забор перед воинской частью?
Снежный ветер в березах свистит.
Не припомню печальнее мая.
- Бог поймет, - говорю, - Бог простит. –
Но поймет и простит ли? Не знаю.
14 мая 2000
ПЕРО
Оно возникло предо мною,
прозрачным конусом кружась,
с высокой жизнью неземною
рождая трепетную связь.
Ни птиц, ни туч не пролетало,
безветрие и тишина.
Откуда же оно упало,
блеснув у моего окна?
И если впрямь перо не птичье,
то с чьих оно небесных крыл?
В каких мирах, в каких обличьях
идет сраженье горних сил?
30 октября 2002
***
Беспорочное зачатье
не было повторено,
что Евангельской печатью
в Библии закреплено.
Перед этой мыслью трушу,
но ее не обойти:
в нас порок вдыхает душу
при зачатье во плоти.
И отсюда вывод точный,
хоть на лбу его пиши:
если тело беспорочно,
значит, нету в нем души.
То есть надо пить, влюбляться
и безумствовать, друзья?
Отвечаю. Надо, братцы,
нам без этого нельзя.
А когда наступят сроки
жить предсмертно, не греша,
«До свидания, пороки», -
скажет вечная душа.
30 ноября 2002
***
Сын римского легионера
или Всевышнего Отца, -
какая разница? Есть вера,
есть путь, пройденный до конца.
Есть добровольное сиротство
в семье небесной и земной
и величавое юродство
перед ничтожною страной.
Есть откровенье и ученье,
которых не было досель,
и неизбежное мученье,
и недостигнутая цель…
1 декабря 2002
ИЗВЕСТНОМУ ПОЭТУ
Не был в лагерях, в опале, в ссылке
и в похмельном рабстве у бутылки,
в драках не бывал и на войне… –
Ты зачем стихи читаешь мне?
Пусть и я не самый храбрый воин,
в меру сослан, опалён, запоен,
но в двадцатом веке роковом
кровь с лица стирал я рукавом.
Я тебя считаю в жизни лучшим,
а себя и грязным, и заблудшим,
грешником на рубеже веков.
…Только не читай своих стихов.
15 декабря 2002
***
Юродивыми избраны в России,
как мы кривлялись, как мы голосили,
смеясь над обывательской толпой,
приплясывая голою стопой!
Вам хлеб земной превыше Божьей пищи,
а нам, пускай мы голодны и нищи,
разверстые доступны небеса
и ангельские внятны голоса.
Вам бытие – безбедный быт и нега,
у нас – ни одеянья, ни ночлега,
но даже замерзая в безднах зим,
не кланяемся мы вам, а грозим.
Юродивые, русские поэты,
мы призывали в мир Господне лето,
где воссияет свет, померкнет зло…
И все наоборот произошло.
27 декабря 2002
ВЕЛОСИПЕД
Спасибо и рулю, и шине.
Как я носился, Боже мой,
по Ленинграду, Украине
и по Германии самой!
Отца перевели в Россию.
Велосипед в багаж не влез.
Какой он был: зеленый, синий?
Был с тормозами или без?
Пускай без тормозов и серый –
великий был велосипед!
Нет ни отца, ни войск, ни веры,
руля, колес, педалей нет.
30 мая 2003
***
Нет правды в их устах
и помыслы их ложны.
А ты живи не так,
у Бога все возможно.
Времен пропащих нет
до крайнего мгновенья,
и требуется свет
для светопреставленья.
Храни его во тьме
неправедной эпохи –
во взгляде и уме,
в молитве и во вздохе.
Сочтут за дурака,
блаженного урода…
Дорога далека.
Не вечен грех народа.
31 июля 2003
РОМАНТИКА
Воспевший гибель Рима...
А кто ее воспел?
Смерть неисповедима
среди текущих дел.
Пока звучали речи,
пока не грянул срок, –
Рим был велик и вечен,
погибнуть он не мог.
Да, подзагнили нравы,
провинции ушли…
Но – чтобы всю державу
стереть с лица земли?
Не верилось в такое
живущему певцу,
хоть слезы непокоя
катились по лицу.
Романтиком назвали –
от слов "старинный Рим" –
того, кто мог едва ли
в ту пору быть иным.
Воспевший гибель Трои...
Нет, это не пример:
во время жил другое,
и греком был Гомер.
Всё рушится по-новой,
уходит прочь страна...
О гибели ни слова.
Романтика нужна.
2 сентября 2003
СНИМКИ
Происходящее проходит.
Смотри: оно уже прошло.
Бог с неба объектив наводит,
фиксируя добро и зло.
Невидимые снимки эти –
единственное, что от нас
останется на белом свете
с пометкой странною: "Сейчас".
А прочие фотопортреты –
в альбомах, в ящиках, в столе –
лишь знаки, что когда-то где-то
мелькнуло что-то на Земле.
2 декабря 2003
* * *
Я влюблен в кого попало,
я враждую черти с кем, –
разработавший немало
поведенческих систем.
То рыданья, то улыбки,
то объятья, то стрельба.
Беспричинные ошибки,
безнадежная судьба.
Я давно уже не слышу
голос Господа с небес,
даже если бы на крышу
вдруг по дурости залез.
Понимаю, что должна быть
в этом истина своя,
что нужны земные бабы,
супостаты и друзья.
Не один – и слава Богу,
на миру и смерть красна...
Кто буянит у порога,
в чем опять моя вина?
24 января 2004
СВИДАНИЕ
Смерть приходит, улыбаясь.
Улыбнись в ответ,
не печалясь и не каясь, –
времени-то нет.
Если жизнь была ошибкой,
поздно исправлять.
Собирайся же с улыбкой
по небу гулять.
Ну а не покинешь мира, –
снова улыбнись,
в госпитальную квартиру
временно вернись.
На досужие вопросы
отвечай шутя:
- Без косы и не курноса,
сущее дитя…
9 декабря 2004
***
Отметив юбилей Христа,
опохмелившись неумело,
с нуля и с чистого листа
начну писательское дело.
А все-таки две тыщи лет –
и никакого в мире сдвига,
хоть каждый год выходит в свет
о Нем написанная Книга…
И кстати, почему Он Сам
не начертал хотя бы строчки,
чтоб холодок по волосам
от каждой буковки и точки?
Ведь Он цитатами сражал
и книжника, и фарисея,
и текстуально обнажал
ветхозаветные идеи.
А вот писать не возлюбил,
являясь, между прочим, Словом, -
о чем я сдуру позабыл
на юбилее на Христовом.
17 февраля 2005
ПОХМЕЛЬЕ В БРАТСКЕ
После выступлений и застолий
выдались хорошие полдня.
Я проснулся словно в чистом поле,
никому нет дела до меня.
И пошел один я на плотину,
что разгородила Ангару, -
посмотреть на грозную картину,
протрезвиться на сыром ветру.
Ангара отчаянно кипела,
перед водосбросами росла,
с высоты немыслимой летела,
грохотала, пеною плыла.
Ах, какое гордое веселье
и какая тема для стихов,
если бы не мудрое похмелье
и не осознание грехов.
Я ведь тоже и киплю, и пучусь,
пенюсь, и лечу, и грохочу,
и свою в литературе участь
выдать за поэзию хочу.
А в душе тоскливые вопросы
или просветленье иногда:
ниспадает через водосбросы
только безработная вода.
Ну а та, которая турбины
крутит в глубине, на срезе дна, -
падает в отверстия плотины,
сверху не видна и не слышна.
Вроде как и не живет на свете,
и не воспоет ее поэт,
разве что в людской электросети
без нее тепла и света нет.
28 февраля 2005
***
А хорошо б махнуть рукою
на жизнь, пока пред нею чист.
“Достоин вечного покоя”, –
запишет Бог в учетный лист.
Пусть не являл собой примера
ни на работе, ни в быту,
но жизнь обычного размера
не превратил ты в суету.
Детей родил – святое дело!
Побунтовал. Повоевал.
Поизносил земное тело,
пока всходил на перевал.
И вот стоишь на перевале,
обозревая с высоты
тобой осиленные дали
и спуск в долину суеты.
Но ни на склоне, ни в долине
ты не дивишься ничему,
поскольку в жизни все отныне
знакомо сердцу и уму.
Однообразие какое
царит на позднем рубеже!..
"Достоин вечного покоя", –
давно начертано уже.
29 января 2006
***
Бог дает. А брать не хочется.
Перебьемся тем, что есть,
не вникая во пророчество,
не разгадывая весть.
Ничего не надо лишнего,
кроме веры и души,
хоть подарки от Всевышнего
безусловно хороши.
Но чего от них вы ищете
в мире грешном и пустом,
где блаженны только нищие,
духом нищие притом?
5 февраля 2006
***
Посмотрим холодно и честно,
поплачем тихо и светло.
Добро разлито повсеместно,
а побеждает всюду зло.
Какие истины ни ведай,
дела какие ни верши,
зло снова празднует победу
в сраженьи плоти и души.
Добро духовно, зло телесно,
душа незрима, плоть груба.
Была бы даже неуместна
с другим исходом их борьба…
5 февраля 2006
***
Последняя любовь не удалась,
а первая любовь давно забыта.
Что впереди? Одна-другая связь
и суета безрадостного быта.
Волнующее зарево любви
на западе судьбы не тешит взгляда.
Оборотись к востоку и живи:
Бог есть любовь, другой уже не надо.
25 июня 2006
«ПОСЛЕ БАЛА»
И вспомнился Коля Шипилов,
бродяга, художник, поэт.
Смеялся, грустил, даже пил он,
по-детски взирая на свет.
Пронзительно нежные песни
успел сочинить и пропеть,
и умер... Ведь мир – тут хоть тресни,
хоть дважды и трижды воскресни –
поэта не в силах терпеть.
14 октября 2007
НА ЗЕМЛЕ
Если верить, что Бог все же есть
и находится Он повсеместно, –
мне, живущему ныне и здесь,
временами становится тесно.
В небе звезды, созвездья, миры
полыхают искрящимся дымом,
а за ними из черной дыры
веет холодом неразличимым.
Никогда мне туда не попасть,
потому что пути бесконечны,
мне доступна ничтожная часть,
да и то лишь на миг, не навечно.
А вот Он исхитрился, сумел
побывать и остаться повсюду
под предлогом неконченных дел
и еще несвершенного чуда.
Скучно, тесно, темно на Земле,
потому и завидую Богу,
пробираясь в добре и во зле,
где сам черт не отыщет дорогу.
7 марта 2009
РУССКАЯ ВЕРА
В святой монастырской пещере
при свете церковной свечи
к чугунной решетчатой двери
монах подбирает ключи.
Со скрипом, со скрежетом гулким
открылся старинный запор.
Виденье в пещерном заулке
стоит предо мною с тех пор.
Гробы, под гробами колоды,
под ними останки колод,
а снизу волнисто, как воды,
песок до порога течет.
Бестрепетный голос монаха
звучит за спиною из тьмы:
– Мы созданы Богом из праха
и в прах возвращаемся мы. –
Тогда, выходя из пещеры,
ослепнув от солнечных стрел,
я грозную русскую веру
впервые душою узрел.
28 августа 2009
ИЕРОМОНАХ
– Церковь должна быть гонимой,
крепнуть в борьбе и слезах, –
мне говорил нелюдимый
мудрый иеромонах.
В монастыре, возрожденном
в нищем российском краю,
бьет он земные поклоны,
как супостата в бою.
– В узах греховного мира
веку осанну поем,
кельи свои, что квартиры,
сдали мамоне внаем.
А от простого народа
стенами отгородясь,
снова угодья и воды
взяли в церковную власть.
Был я недавно в столице,
в Санкт-Петербург заезжал,
всюду нерусские лица,
синедрион и кагал.
Входят в святые соборы,
свечи сжимая в когтях,
важно рекут приговоры
о православных путях.
С ними не спорит владыко,
дьякон не гонит их вон.
Правит в державе двулико
не Благодать, а закон… –
Церковь должна быть гонимой,
если с народом она,
Русскою правдой хранима,
Господу Богу верна.
26 августа 2010
***
Лампу в избе погасил,
в устье печное гляжу.
Все, что у Бога просил,
там, средь углей, нахожу.
Перегорели вполне
грешные ночи любви,
страсти мои на войне,
бешенство счастья в крови,
даже родительский дом,
даже родная семья,
даже слова, что с трудом
в песенки складывал я.
Поздние угли, зола,
редкие вспышки огня.
Скоро и это дотла
перегорит у меня.
Бога о чем попрошу
я из остывшей избы?
- Дай еще миг подышу
воздухом русской судьбы.
18 января 2011
НЕОФИТ
Полковник бормочет псалмы,
уныло бренча на гитаре.
Впервые увиделись мы
на давней войне, в Кандагаре.
Он был капитаном тогда –
веселым, красивым, жестоким,
с боями входя в города
на Среднем и Ближнем Востоке.
Молитвы не знал ни одной,
зато знал бойцов поименно,
был пулей пробит разрывной,
контужен фугасной волной,
но не покидал батальона.
В бою матерился, ярясь,
в тылу не терпел междометий,
вступил с медсестричкою в связь,
потом со второю и третьей.
Карьеры не сделал, хотя
в полковники все-таки вышел.
И вот говорит не шутя,
что Господа Бога расслышал.
А я говорю, что страну
напрасно мы сдали без боя,
что зря на свою седину
ссылаемся перед судьбою.
А он говорит, что грехи
замаливать время пробило.
И снова бормочет стихи,
бренча на гитаре уныло.
3 февраля 2011
V
Перестав играть в словечки
и заветные слова,
возле устья русской печки
я молчу и год, и два.
Пламя, дым, трещанье, тленье,
угли, серая зола.
Не прощанье, так прощенье,
если жизнь не солгала.
3 сентября 2010
***
Пора писать от первого лица,
всю правду, всю – до мелочей, до быта,
не сочинять начала и конца
и даже сути, если подзабыта.
Но что в итоге? – Мелочи и быт,
текущие сегодняшние чувства,
в строке приобретающие вид
правдиво современного искусства?
Но я не помню прошлого себя!
да что не помню! – и не понимаю,
каким я был, кого-нибудь любя,
кого-нибудь на дух не принимая.
Писать о том, что вижу впереди?
Но в будущем иным я буду тоже,
другое будет жжение в груди
и холодок другой пройдет по коже.
Как с этим первым разберусь лицом?
Допустим, я о честности радею
и напишу, что прожил подлецом
и хуже был последнего злодея.
Или напротив: как я был хорош,
а мир был плох и люди были плохи.
В том и другом и правда есть и ложь,
но нет лица поэта и эпохи.
И все-таки, я чувствую, пора,
лирического позабыв героя,
писать – как в бой ходил я: без "ура",
без подвигов, но не ломая строя.
21 октября 2001
***
Стань другом собственной судьбы
и не перечь ей круто
при зове полковой трубы
и в тихую минуту.
Не рви рубаху на груди,
на девичьей тем паче,
случайно не опереди
грядущую удачу.
Судьбе известны наперед
события и сроки,
она тебе преподает
полезные уроки.
Не вздумай властвовать над ней,
но и не бойся, впрочем,
быть иногда ее сильней,
чтоб вовремя помочь ей.
Без робости и похвальбы,
без ревности и страха
стань другом собственной судьбы,
а с другом – хоть на плаху.
4 декабря 2002
МНЕ НРАВЯТСЯ ЭТИ МЕСТА
Не доехав до края Земли,
на последнем сошел повороте, –
и обрел в придорожной пыли
равновесие духа и плоти.
Еле видима жизнь позади –
и года ее, и километры,
где вокруг, и в душе, и в груди
бушевали опасные ветры.
Ну а что впереди? Пустота,
разлучение духа и плоти...
Нет, мне нравятся эти места
на последнем моем повороте.
20 февраля 2003
***
Я не эпохе, а природе
в земном пути принадлежу,
о человеческой свободе
и судьбах века не тужу.
Живу, как дерево лесное,
как туча в небе, как трава,
и властны в мире надо мною
одни природные права.
Родился, пожил, стану прахом –
в природе прах необходим.
А вот с эпохою на плаху
я не пойду, я нелюдим.
Пусть гибнут страны и народы:
людская мысль не доросла
до равновесия природы,
не знающей добра и зла.
20 февраля 2003
АВТОМАТЫ ГАЗИРОВАННОЙ ВОДЫ
Позабыв пути и даты,
наслажденья и труды, -
вспоминаю автоматы
газированной воды.
Как они без передыху
за копейку и за три
разливали влагу лихо
от зари и до зари.
Впрочем, медлили вначале,
проглотивши медяки,
и вздыхали, и ворчали
автоматы-старики.
Проходила дрожь по телу
автоматному затем,
наступало время дела
гидравлических систем.
Тек сироп, слетались осы,
над стаканами жужжа,
как пиратские матросы
с жалами острей ножа.
Но с шипением и треском
за граненые края
газированная резко
отгоняла их струя…
Вспоминаю виновато
в годы смуты и беды
те святые автоматы
газированной воды.
7 августа 2003
МАТЕРИКИ
Зимою две тысячи третьего года
задумался я: для чего мне свобода,
телесное счастье, душевный покой? –
И я преисполнился русской тоской.
Ведь русское счастье и русское горе
всегда беспричинны - как небо и море,
как тучи меж солнцем и бездной морской
в пространстве, заполненном русской тоской.
В нем нет измерений и времени тоже,
оно до поры ни на что не похоже,
в нем лишь нерожденные материки
хранят очертания русской тоски.
14 декабря 2003
***
В трусах до колен, но защитного цвета,
из поезда вышел, был сильный мороз…
Когда это было? И где было это?
А я ведь не помню, не помню всерьез.
Случайные люди в шумливом застолье
порою, указывая на меня,
приправив детали аттической солью,
глаголют историю давнего дня.
Мол, пили всю ночь; а когда на рассвете
была остановка, я с поезда – скок,
какую-то бабку сквозь вьюгу заметил
и к ней совершил по перрону рывок.
И, дескать, ей крикнул: - Скорее, старуха,
продай мне бутылку! - Она продала.
Потом за составом бежал что есть духу,
причем босиком. Вот такие дела.
Смущенно молчу, а застольные люди
глядят на меня, улыбаются мне,
закуску мне тянут на вилках и в блюде,
уж не говорю о налитом вине.
Мне б с опровержением выступить надо,
но счастливы люди - что дать им взамен?
Пусть это неправда, но люди-то рады
явленью поэта в трусах до колен.
17 февраля 2004
***
Но если жизнь опять со мной, –
неужто снова заскучаю,
потом кого-то повстречаю,
влюблюсь – с моей-то сединой, –
на юный вызов отвечая…
Нет, лучше сразу в мир иной.
Но если снова жизнь дана,
то почему б не возвратиться
к друзьям и рядом с ними спиться,
ведь на миру и смерть красна,
а тут вокруг родные лица,
хоть и чужие времена…
Но если жизнь со мной опять, –
а третьей жизни не бывает, –
когда Россию убивают,
не лучше ли под пули встать
и расстрелять тех, кто стреляет,
ведь я умею воевать…
Нет, если жизнь со мною вновь, –
бессмысленны в судьбе повторы,
вторично не сдвигают горы
ни бой, ни дружба, ни любовь.
Бессмертные рыдают хоры,
бесплотная вскипает кровь.
7 декабря 2004
***
Великое приходит из пустыни –
степной, песчаной каменой, лесной, –
сметая монументы и святыни
за городской и храмовой стеной.
Величие рождается на воле,
где бесприютны души и тела,
не на полях распаханных, а в поле,
где дикая трава произросла.
Не от кумирен, идолов, престолов,
где сотни лет курился фимиам, –
великое нисходит от глаголов,
чей звук нам чужд, чей смысл страшен нам.
10 декабря 2004
РУССКАЯ ПЕЧЬ
Печку в доме растоплю,
это дело не простое, –
но дрова не погублю,
по науке их построю.
Два полена подлинней
размещу торцами к устью.
Мировой уклад видней
из тверского захолустья.
А на два полена те
поперек четыре лягут.
На Руси по простоте
не боятся люди тягот.
А потом опять торцом
сверху положу поленья.
Не спасую пред лицом
делового поколенья.
Снизу щепок суну горсть,
чиркну спичкой – разгорится.
Я в тверской земле не гость,
здесь мой кров, моя столица.
Словно древняя ладья,
стопка дров зарделась яро,
и ее сдвигаю я
в глубь, чтоб не теряла жара.
Вот и все, разожжена
русская родная печка,
хоть на десять верст она
одинока, словно свечка, –
свечка Богу в небесах,
пустырям в тверских лесах.
6 марта 2006
***
И в эти последние годы,
а может, уже и деньки,
спокойно приветствую роды,
бесслезно гляжу на венки.
Давно не мечтая о чуде,
привычный уже ко всему,
стою на разбитой посуде
в еще не снесенном дому.
Пожили, попили, побили,
родили, взрастили, ушли,
следы оставляя на пыли –
вот эти осколки в пыли.
21 июня 2006
РАЗВЕДЧИК
В небе апрельском сером
лебедь свершает круг.
Вчера он летел на север,
сегодня летит на юг.
Тело его поджаро,
крылья его длинны,
глаза его, как радары,
к цели устремлены.
Видит он лед озерный,
талый прибрежный снег,
посередине черный
стоит на льду человек.
"Путник, рыбак, охотник?
С ружьем или без ружья?.."
Жалко, что время отнял
у лебедя сдуру я.
Его на маршруте с юга
нетерпеливо ждет
старый вожак, подруга
и остальной народ.
После разведки долгой
хрипло он им кричит:
- Есть еще жизнь за Волгой!
- Рыбак впереди торчит!
25 июня 2006
***
Отчего так душа холодна,
не грустит, не поет, не смеется?
Неужели любовь, и война,
и надежда в нее не вернется?
То ли старость, а то ли недуг,
то ли знак перемены погоды,
то ли просто добился я вдруг
столь желаемой прежде свободы?
Поздно думать, как душу спасать,
ничего ее не обогреет.
Разве что на закате опять
что-то светит еще, что-то реет.
15 июля 2007
***
В лианозовской роще глухою зимой
на дубу, окруженном березами,
я случайно увидел листву. Боже мой,
для чего ей бороться с морозами?
Ведь застыли, засохли, свернулись листы,
шелестят на ветру, как бумажные...
И подумалось вдруг: не терять высоты –
это все-таки самое важное.
25 марта 2008
ДЕСАНТНАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ
Какой это город?
Какая страна?
Какая часть света хотя бы?
В окрестностях с неба зеленка видна:
тайга и вокруг баобабы.
В Москве нам сказали,
что местная власть,
какою бы ни оказалась,
должна с нашей братскою помощью пасть.
Но власть и в Москве поменялась…
Солдаты загадочной русской страны,
десантники Господа Бога
мы нынче помочь иноземцам должны
найти столбовую дорогу.
Пилоты кричат из кабины: «Пора!»
Огонь пробегает по коже.
Не думали, братцы, мы с вами вчера…
Начальство не думало тоже.
Спускаемся на королевский дворец,
а может, на ихнюю раду,
чтобы здешнюю власть поменять наконец
на ту, что нам тоже не надо.
Потом постреляли. Потом тишина.
Потом покурили устало.
Какой это город? Какая страна?
…Чего им в Москве не хватало?
1 апреля 2009
***
Свидетель космической эры,
сижу у земного окна,
пишу, соблюдая размеры,
что гибнет родная страна.
Мол, я за державу в ответе,
не будет мне счастья вовек,
пускай на могучей ракете
летит над Землей человек,
до Марса пускай доберется,
Галактику пусть обогнет,
дай Бог, не погибнет, вернется.
Но кто мне державу вернет?
Смешно, что об этом тоскую:
космический век за окном.
Но разве Россию другую
отыщешь в пути неземном?
1 апреля 2009
***
Посиди, посмотри на огонь
или выпей стаканчик вина.
Только давнюю рану не тронь,
в октябре оживает она.
...Над проспектом искрят провода,
затухают под снежным дождем...
Никогда, никогда, никогда,
никогда мы не будем вдвоем.
Осторожней у русской печи,
не гляди сквозь огонь на судьбу –
только глина там и кирпичи,
только дым вылетает в трубу.
9 октября 2009
***
Два журавля, как два аэроплана
полузабытой Первой мировой,
возникли из озерного тумана,
проплыли над моею головой.
Куда летят, и почему их двое,
где их вожак, товарищи, птенцы,
какое сообщенье роковое
они несут в обжитые концы?
А может, они изгнаны из стаи
за неземную гибельную страсть
и заблудились, снизились, устали,
боятся в тучу грозную попасть?
Сочувствовать, завидовать, спасать ли?
Как их спасешь: опять в туман уши.
А может, зря волнуюсь – просто цапли?
Нет, это точно были журавли.
17 июня 2010
***
Из печного огня не восстанет страна.
Для чего же у русской печи
я в деревне сижу допоздна, дотемна,
до грозы, проблиставшей в ночи?
Вспоминаю любовь, вспоминаю войну,
а в душе на любви, ни войны,
потому что душа потеряла страну
и горит от бессонной вины.
Эка невидаль! Мало ль потеряно стран,
и республик, и царств, и держав, –
их пески замели, их залил океан,
они сами разбились, упав.
Для чего же в печном и небесном огне
все на свете забыла душа
и сгорает, рыдая о Русской стране,
поздний суд над собою верша?
23 августа 2010
***
Еще трещат в печи дрова,
дым колобродит.
Приходят главные слова,
а жизнь уходит.
Еще в окне мерцает свет,
но скоро вечер,
ведь проживи хоть сотню лет,
а все ж не вечен.
Успеть бы печку дотопить,
закрыть заслонку,
допеть, доплакать, долюбить,
уйти в сторонку.
И на последнем рубежа
невозвратимом
стать вечным пламенем уже
и вечным дымом.
И опустившись на дрова
чужой эпохи,
дымить, гореть, ронять едва
слова и вздохи.
25 августа 2010
***
Хорошие стихи, плохие, –
какая разница, друзья?
Поэзия – всегда стихия,
ее оценивать нельзя.
Скучаю над изящной строчкой,
как над красой холодных жен.
и вдруг единственною точкой
бываю в сердце поражен.
Зачем поэт ее поставил
не к месту, словно наугад,
без объяснений и без правил,
как падает шальной снаряд?
Да, тут стихия. Пусть при этом
стихи не слишком хороши,
а все ж дано одним поэтам
поставить точку от души.
3 октября 2010
ТОЛЯСИК
Деревенский дурачок –
на лице улыбка –
бросил в озеро крючок,
чтоб ловилась рыбка.
Ни червя, ни поплавка
дураку не надо.
Как улыбка широка!
Сердце тоже радо.
- Эй, Толясик, как дела?
- Хорошо. Рыбачу. -
С ним авария была
и болезнь впридачу.
Покалечено бедро,
левый глаз не видит.
Но зато он весь – добро,
мухи не обидит.
Правда, может в дом скользнуть,
если дверь открыта,
и бутылку умыкнуть:
зря, мол, не допита.
Вновь на озеро придет,
удочку забросит,
весь в улыбке расцветет,
закурить попросит.
23 января 2011
***
В обезлюдевшем селенье,
в обезумевшей стране
жгу трухлявые поленья,
знаю – истина в огне.
Ветер зимний воет глухо,
бьет в оконное стекло.
Всюду холод и разруха,
оскудение и зло.
Я не спрятался от мира
и не плюнул на судьбу, –
затыкаю в стенах дыры,
грею русскую избу.
Для чего? И сам не знаю.
Может, в неизвестный срок
путник ли, страна больная
завернут на огонек.
30 января 2011
РУСЬ УХОДЯЩАЯ
Нет, жизнь моя не интересна.
Читаю книги, печь топлю,
и в целом мире, если честно,
одну жену свою люблю.
Былые встречи и романы
февральской вьюгой занесло
и посвящать им было б странно
сегодняшнее ремесло.
А впрочем, ремесло ли это:
сидеть часами у огня
и горевать, что жизнь поэта
не получилась у меня?
Ведь мог погибнуть с вечной славой
в былом отчаянном бою,
чтобы заметила держава
жизнь и поэзию мою.
Еще мог спиться, застрелиться,
повеситься, ет сетера*,
чтоб разглядела заграница
меня с посольского двора.
А я на озере рыбачу
и снова сквозь огонь гляжу.
Не о себе я в мире плачу.
Не о своей судьбе тужу.
14 февраля 2011
* И так далее (лат.)
***
Сколько снегу навалило
и печалей намело!
Сердце начисто забыло
прошлогоднее тепло.
Выгребаю из сугроба
отсыревшие дрова,
чтоб от холода и злобы
не кружилась голова.
Неужели и природа
на Руси сошла с ума
и в другое время года
перекинулась зима?
И в 2010-м
зря за стенами Кремля
дрогнула под супостатом
раскаленная земля?
5 марта 2011
СОДЕРЖАНИЕ
I
"Нас окружили в Бамиане…"
Песня
"Пришел на могилу отца…"
"Зачем же ты, глупая, плачешь во сне…"
"Ведь это сердце, а не фляжка…"
Танкист
"Сейчас бы выкупаться, что ли…"
"Осенний лист не выдержит ветров…"
"Нас война догоняет потерей друзей…"
"Порвались былые связи…"
"Высокое небо Кабула..."
Сын
"В желтых окнах казарм отражается время…"
"Державы нет, а мы еще воюем…"
"Вороны каркали всю ночь…"
Сапер
Войнушка
"Как быстро забывается война…"
Полковник
Космология русского духа
Последний бой
"Москва"
Минеральные воды Лагидзе
"В полку объявили тревогу…"
Наташа
Перед боем
"С какою злобой о войне…"
II
"Вот империи и нету…"
"А все же есть и первый снег…"
"Ваши умные беседы…"
"Первыми погибли, как ни странно…"
"В этом веке я жить не хочу…"
В Шуе
В городской библиотеке
Приморье
"Я видел будущее мира…"
"Снова чуждые народы…"
Уход
Последний
"Вот уйду, а никто не заплачет…"
"Был подвал – и тот заколотили…"
"Осенью, вечером, в Шуе…"
"Я ее не спасу, проститутку…"
Деревня
Праведник
"Убийца комаров и мошек..."
Ветхая история
"Земля погибнет в двадцать первом веке…"
"В подполе, на чердаке…"
К чужим
"Окончив суету земную..."
"Ни огонька на рейде Севастополя…"
"Правда не в ненависти и не в силе…"
Мы и они
Ваганьково
Внуки
"Не дают с утра покоя…"
III
"Судьбой командовать нельзя…"
Пыль
"И откуда взялась та подкова…"
Неновый Арбат
Честная нежность
"Слетелись ворон к ворону…"
Вылет мошкары
В ее квартире
Скамейка
"На пыльных бульварах московских…"
"Вспоминаю случайные встречи…"
Последняя Надежда
"Сердца ли нет у меня…"
"Она бесконечно чужая…"
Взгляд
"Однажды на Старом Арбате…"
Птица
Лашковское озеро
"Большая Ордынка и Устьинский мост…"
"Был дождь со снегом в праздник Покрова..."
Деревенский романс
Элегия
В Париже
Досужая мысль
"Не странно ль, что любовь земная…"
Одиночество
Аллегория
Грамматика любви
"Позабыл открыть заслонку…"
"Спаси, Господь, от поздних встреч…"
"Похожа на ребенка…"
IV
"Прах во гробе не поет…"
После Пасхи
Перо
"Беспорочное зачатье…"
"Сын римского легионера…"
Известному поэту
"Юродивыми избраны в России…"
Велосипед
"Нет правды в их устах…"
Романтика
Снимки
"Я влюблен в кого попало…"
Свидание
"Отметив юбилей Христа…"
Похмелье в Братске
"А хорошо б махнуть рукою…"
"Бог дает. А брать не хочется…"
"Посмотрим холодно и честно…."
"Последняя любовь не удалась…"
"После бала"
На Земле
Русская вера
Иеромонах
"Лампу в избе погасил…"
Неофит
V
"Перестав играть в словечки…"
"Пора писать от первого лица…"
"Стань другом собственной судьбы…"
Мне нравятся эти места
"Я не эпохе, а природе…"
Автоматы газированной воды
Материки
"В трусах до колен, но защитного цвета…"
"Но если жизнь опять со мной…"
"Великое приходит из пустыни…"
Русская печь
"И в эти последние годы…"
Разведчик
"Отчего так душа холодна…"
"В лианозовской роще глухою зимой…"
Десантная лирическая
"Свидетель космической эры…"
"Посиди, посмотри на огонь…"
"Два журавля, как два аэроплана…"
"Из печного огня не восстанет страна…"
"Еще трещат в печи дрова…"
"Хорошие стихи, плохие…"
Толясик
"В обезлюдевшем селенье…"
Русь уходящая
"Сколько снегу навалило…"